Роберт Антон Уилсон

Отрывок из романа
"Маски иллюминатов"
 

Вечером 26 июня 1914 года в купе номер 23 экспресса Базель -- Цюрих собралось весьма странное трио джентльменов. Двое из них очень скоро начали подозревать, что третий не в своем уме.

-- Дождь утих, -- первым отважился нарушить молчание швейцарец, по виду доктор, вскоре после того, как поезд тронулся. Это было совершенно обыденное замечание, сделанное, конечно же, с намерением завязать непринужденный разговор.

-- Ja, -- холодно бросил русский, давая понять, что не склонен к пустой болтовне.
 
-- Действительно, дождь кончился, -- любезно согласился англичанин, вежливо улыбнувшись одними лишь краями губ. Его глаза оставались холодными и безжизненными, как у мумии.

Доктор на миг задержал свой взгляд на этой пустой улыбке и решил сменить  направление разговора.

-- Похоже, эрцгерцога Фердинанда везде встречают с радостью, -- сказал он.-- Может быть, теперь обстановка на Балканах наконец-то улучшится.

Русский скептически хмыкнул, на этот раз не удостоив собеседника даже словом.

-- Политика -- это сплошной маскарад, -- сказал англичанин с той же вежливой улыбкой, которая никак не отразилась на его пустом, ускользающем взгляде.

Русский неожиданно отреагировал целой фразой:

-- У всех маскарадов один и тот же смысл, -- произнес он с отвратительной веселостью вурдалака, -- и древние римляне это знали. Cui bono?

-- "Кому это выгодно?" -- перевел англичанин. -- Кому же еще, как не дьяволу? -- ответил он сам, издав нездоровый смешок, из тех, которые обычно заставляют сидящих рядом с опаской отодвинуться.

Русский внимательно посмотрел на англичанина, отмечая про себя симптомы нервного расстройства, которые доктор заметил уже давно.

-- Дьявол, -- произнес он убежденно, -- это удобный миф, придуманный истинными носителями зла в этом мире.

С этими словами он развернул газету и углубился в чтение, ясно показывая этим,  что не желает продолжать разговор.

Доктор старался сохранять доброжелательный тон.

-- Мало кто в наши дни верит в дьявола, -- сказал он, думая про себя: Девять из десяти шизофреников уверены, что их преследует дьявол, а восемь из десяти непременно используют метафору с маскарадом.

-- Мало кто в наши дни, -- ответил англичанин с механической и оттого отвратительной улыбкой, -- способен видеть дальше кончика своего носа.

-- Вероятно, у вас есть веские причины утверждать это, --  заметил доктор.

-- Вы психиатр? -- резко спросил англичанин.

Вот оно, подумал доктор, та поразительная интуиция, или экстрасенсорное восприятие, которую часто проявляют такие типы.

-- Я врач, -- ответил он осторожно, -- и в самом деле занимаюсь лечением душевных и нервных расстройств -- но не так, как это принято в традиционной психиатрии.

-- Мне не нужен психиатр, -- оскорбленным тоном сказал англичанин, игнорируя нежелание доктора принять этот ярлык.

-- А кто сказал, что он вам нужен? -- спросил доктор. -- Видите ли, мой отец был священником, и мне просто интересно, почему вы так страстно верите в  существование дьявола в наш просвещенный век, когда большинство образованных людей скорее согласится с мнением нашего циничного спутника, укрывшегося за газетой.

Из-за газеты донеслось скептическое хмыкание.

-- Вы когда-нибудь видели, как исчезает человек, буквально растворяется в воздухе? -- спросил англичанин.

-- Нет, -- ответил доктор.

-- Тогда не говорите, что мне нужен психиатр, -- сказал англичанин. -- Возможно, психиатр нужен этому миру… возможно, он нужен Господу Богу... но я -- я уверен в реальности того, что видел своими глазами.

-- Вы видели, как человек исчез во время представления иллюзиониста в цирке? --  мягко поинтересовался доктор. -- Это и в самом деле производит сильное впечатление. Теперь я понимаю, почему вы боялись, что вам никто не поверит.

-- Вы смеетесь надо мной, -- упрекнул его англичанин. -- Я видел очень многое... и я знаю... заговор, который управляет всем. У меня были все доказательства, а потом они просто исчезли. Люди, почтовые ящики, все... все исчезло с лица земли в одночасье...

Одночасье, одночасье, одночасье: всем показалось, что колеса поезда подхватили ритм этого слова.

-- Наверное, вы действительно пережили что-то ужасное, -- сказал доктор. -- Но, видимо, шок помешал вам хорошо запомнить  подробности того, что с вами произошло?

Одночасье, одночасье, одночасье: продолжали выстукивать колеса.

-- Я видел то, что видел, -- твердо произнес англичанин, вставая. -- Извините, -- добавил он, выходя из купе.

Доктор посмотрел на русского, который все еще прятался за развернутой газетой.

-- Вы ходили в Базеле на концерт Бетховена? -- спросил он приветливо.

-- У меня есть более важные дела, -- ответил русский отрывисто и холодно, переворачивая страницу газеты и углубляясь в чтение с преувеличенным интересом.

Доктор сдался. Один умалишенный, другой невежливый: веселая же мне предстоит поездка, подумал он.

Англичанин вернулся с сонными глазами, скрючился в своем углу и вскоре уснул. Лауданум, или какой-то другой опиат, определил доктор. Что ж, это в лучшем случае острый невроз.

Одночасье, одночасье, одночасье: повторяли колеса. Доктор решил, что ему самому было бы неплохо вздремнуть.

Что-то резко вырвало его из полудремы; открыв глаза, он увидел, что русский непроизвольно сжимает его руку. Потом он услышал голос англичанина:

-- Нет... нет... я не пойду в сад... нет, не надо...О Боже, Джоунз, эта тварь... перепончатые крылья... огромный красный глаз... Да поможет нам Бог, Джоунз...

-- Он совершенно безумен, -- заметил русский.

-- Приступ острого беспокойства, -- поправил его доктор. -- Ему просто снится кошмар...

-- По-по-подвяз... -- пытался выдавить из себя англичанин во  сне.

Русский смущенно отпустил руку доктора.

-- Вы, верно, видите нечто подобное по несколько раз в день, -- сказал он. -- А я к таким вещам не привычен.

-- Да, мне приходится иметь дело с бредящими наяву, -- сказал доктор. -- Но они такие же люди, как мы, и тоже заслуживают сочувствия.

-- Никто из его класса не заслуживает сочувствия, -- с прежней холодностью произнес русский и отодвинулся в свой угол.

-- Незримая Коллегия, -- продолжал бормотать англичанин. Теперь его речь напоминала бессмысленную скороговорку шизофреника. -- То появляется, то исчезает... растворяется прямо в воздухе... в воздухе прозрачном.

-- Он говорит о тайном обществе семнадцатого века, --  с удивлением заметил доктор.

-- Даже Джоунз, -- продолжал бормотать англичанин. -- Он был, и его нет... О Боже, нет... я не хочу обратно в сад...

За окном купе показались предместья Цюриха.

Доктор наклонился вперед и осторожно прикоснулся к плечу англичанина.

-- Это всего лишь сон, -- негромко произнес он. -- Сейчас вы проснетесь, и все ваши страхи исчезнут.

Англичанин резко открыл глаза. Его взгляд был полон ужаса.

-- Вам снился кошмар, -- сказал доктор. -- Просто кошмар...

-- Чушь всякая! -- внезапно воскликнул русский, оставив свою безразличную холодность. -- Вы поступите очень мудро, если забудете обо всех этих воображаемых демонах и будете бояться не дьявола, которого не существует, а растущего гнева рабочего класса.

-- Это не сон, -- сказал англичанин. -- Они все еще преследуют меня...

-- Молодой человек, -- настойчиво продолжал доктор, -- все ваши страхи существуют только в вашем внутреннем мире и не имеют ничего общего с миром внешним. Пожалуйста, постарайтесь понять это.

-- Вы глупец, -- сказал англичанин, -- Для них не существует ни внутреннего, ни внешнего. Они входят в вас, когда им это необходимо. И они изменяют мир, когда им это необходимо...

-- Они? -- вкрадчивым тоном спросил доктор. -- Вы имеете в виду Незримую Коллегию?

-- Незримая Коллегия исчезла, -- ответил англичанин. -- Миром завладело Черное Братство.

-- Цюрих! -- прокричал кондуктор. -- Конечная остановка! Цюрих!

-- Послушайте, -- сказал доктор. -- Если вы остановитесь в Цюрихе, загляните ко мне, пожалуйста. Я уверен, что смогу помочь вам. -- С этими словами он протянул англичанину свою визитную карточку.

Русский поднялся, что-то скептически проворчал и вышел из купе, ни с кем не попрощавшись.

-- Вот моя визитная карточка, -- повторил доктор. -- Так вы зайдете ко мне?

-- Да, непременно, -- ответил англичанин и улыбнулся своей механически-неискренней улыбкой. Как только доктор вышел, он снова уставился в пустоту. Карточка выпала у него из рук и, несколько раз перевернувшись в воздухе, опустилась на пол купе. Мельком взглянув на нее, он прочитал: д-р Карл Густав Юнг.

-- Мне не нужен психиатр, -- повторил он апатично. -- Мне нужен экзорцист.

 
  

 Назад | Роберт Антон Уилсон | Home