ВИКТОР ПЕЛЕВИН: "ГЛАВНЫЙ ПИСАТЕЛЬ РОССИИ -- ПОЛКОВНИЧЬЯ ДОЛЖНОСТЬ,
А Я ЛЕЙТЕНАНТ ЗАПАСА"
 

Фото из личного архива Виктора Пелевина. Публикуется впервые.

5 ноября выходит новая книга Виктора Пелевина "Шлем ужаса. Креатифф о Тесее и Минотавре", в которой гуру современной литературы взялся за интерпретацию известного античного мифа. Накануне выхода книги с Виктором Пелевиным побеседовала корреспондент "Известий" Наталья Кочеткова.

Виктор Пелевин: Мне кажется, вы преувеличиваете. Главный писатель России -- это полковничья должность, а я лейтенант запаса. Кроме того, я не понимаю, как в этой области можно строить иерархию. Тексты разных людей имеют разную природу. Сравнивать их на основании того, что они выходят в виде книг, -- это все равно что сравнивать пиво, ацетон и коктейль Молотова на основании того, что все эти жидкости разливают в бутылки.

Известия: Я читала, что миф о Тесее за вас выбрала итальянская девочка. Это правда или тоже легенда? Почему все же Тесей?

Пелевин: Это правда, она прислала мне мейл с одним словом -- "Minotaurus?". Тесей именно поэтому.

Известия: И без "Шлема ужаса" вас можно назвать самым мифологичным писателем. Я имею в виду вашу любовь к конструированию идеологических моделей.

Пелевин: Я не конструирую идеологические модели. Этим занимаются политтехнологи. Но мне понятно, откуда берутся такие вопросы. Говорить на политтехнологической фене стало в наше время так же модно, как в девяностых годах было модно намекать на знакомство с "понятиями". Это потому, что в современном обществе "эксперты" играют ту же роль, которую тогда играли бандиты. Если помните, бандиты стреляли во все стороны, милиции было велено их не трогать, и все испуганно сидели по домам. А за углом в это время пилили бабло. Сегодня "эксперты" создают своим блекотанием белый шум, в котором не слышно, как это бабло допиливают и перепиливают. Функция та же самая, только без стрельбы. Поэтому можно сказать, что политтехнологическая "экспертиза" играет в нашей культуре ту же роль, какую рэп играл в gangsta culture черных американских пригородов прошлого века: вместо того чтобы стрелять, негры на стрелках начали петь. Нам в России надо бы положить нашу "экспертизу" на музыку, только не копировать западные ритмы, а взять что-нибудь родное -- балалайки, терменвокс. Может быть, мир наконец заметит и оценит нашу самобытную оригинальную культуру. Вот такая получается идеологическая модель.

Известия: В новой книге фигурирует политтехнолог. Но если в "Generation P" он подсовывал избирателям виртуальных политиков, то теперь он -- демиург целого мира, из которого для героев нет выхода. Откуда такой пессимизм?

Пелевин: Я, наоборот, полон оптимизма, потому что выход есть, и очень простой. Он описан в книге. Раньше надо было показать палец экрану и выключить телевизор. А в новых исторических условиях надо сделать фингер монитору и выключить компьютер. В прошлом веке у нас был один общий телевизор для всех. А с появлением блогосферы люди стали телевизорами друг для друга. При этом общее количество туфты в информационном потоке растет прямо пропорционально количеству нарождающихся телевизоров, а количество правды меняется не особо, потому что правда, как поется в песне, одна. Про телевидение люди все уже поняли. А чтобы все стало ясно про интернет, должно состариться нынешнее поколение сетевых энтузиастов. Ждать, кстати, осталось недолго -- при погружении в сеть человек стареет быстрее.
 

"Конкуренции с Владимиром Владимировичем™ я, натурально, боюсь. Кто ж ее не боится"

Пелевин: Нет. И вообще стараюсь пользоваться интернетом только в случае необходимости - после того как обнаружил у себя симптомы интернет-зависимости. Знаете, я, как и все, долгое время думал, что интернет -- это такая чистая земля, где нет цензуры и можно найти неискаженную информацию. А потом, когда у меня стали проваливаться в эту дыру целые дни, я задумался -- что такое информация? Это код, набор сигналов, сообщающих о чем-то. Допустим, на горе зажгли костер -- и вы понимаете, что приближается вражеская конница. В блогосфере, если продолжить аналогию, костров очень много, но они сообщают не о приближении конницы, а о том, что на соседнем огороде вчера видели суслика. Там уйма информации, но эта информация имеет очень низкий ранг и называется прекрасным русским словом "лытдыбр", которое получается, если напечатать "дневник" на английской клавиатуре. Информация высоких рангов в блогосферу не попадет, потому что имеет денежный эквивалент, и чем она ценнее, тем лучше ее прячут. Это экономическая аксиома. Тем не менее ковыряться в шелухе -- удивительно затягивающее и уютное занятие. Каждая такая сессия программирует вас на следующую. В сознании формируется что-то вроде троянской программы, которая начинает ломиться в сеть каждые пять минут -- вам ничего там не нужно, но вы все равно подключаетесь. А делать это не стоит, потому что поглощение бессмысленной информации сокращает жизнь -- я имею в виду не количество прожитых лет, а ее субъективную протяженность. Жизнь -- это ведь и есть восприятие информации. У человека ограниченная емкость.

Известия: Вы следите за своим сайтом?

Пелевин: Там интересный форум. Заходят яркие личности. Какие-то тантрические буддисты в гневном аспекте, старообрядческие кликуши из Лондона. Довольно много Пелевиных. Обязательно появится какой-нибудь сердитый молодой человек с виноградной гроздью в руке -- и по морде, по морде... Я в таких случаях думаю -- ну ничего, зато меньше достанется его домашним. Приношу людям хоть маленькую, но пользу.

Известия: Кстати, как вы относитесь к проекту Виктор Олегович™? Не боитесь конкуренции с Владимиром Владимировичем™?

Пелевин: По поводу проекта Виктор Олегович™ мне вспоминается строчка из Набокова: "Достоевский производит гнетущее действие на психику современного человека, ибо, как в страшном зеркале, - - - ". Здесь важна именно эта странная пунктуация. А конкуренции с Владимиром Владимировичем™ я, натурально, боюсь. Кто ж ее не боится.

Известия: Я слышала, как Борис Гребенщиков, с которым вы дружите, говорил, что вы договорились не встречаться. Это правда? А как тогда происходит общение?

Пелевин: В контролируемом сновидении. Там, правда, не всегда знаешь, когда это общение происходит на самом деле, а когда его домысливаешь.

Известия: Во время презентации "Мифов" на Франкфуртской книжной ярмарке вы отправились в Корею. Что вас туда привело?

Пелевин: Карма.

Известия: Любовь к восточной культуре началась еще со времен журнала "Наука и религия"?

Пелевин: Это не столько любовь к культуре, сколько любовь к природе. Восточная культура хороша именно тем, что образует рамку к природе, а не билборд, который ее заслоняет.
 

"Афтар пеши исчо"

Пелевин: Потому что большая их часть не выходила в книжном формате.

Известия: Судя по названию сборника и роману "Омон Ра", вы неравнодушны к музыке Pink Floyd. Можете еще рассказать о ваших музыкальных предпочтениях?

Пелевин: Я больше всего люблю тишину. Она содержит все возможные звуки. А предпочтений у меня нет, просто часто крутится в голове какая-нибудь песня. Сейчас, например, "Тридцать три и одна треть" группы "Нет слов". "Столько лет ни одной лодки, ни единого рыбака, лишь густая вода холодная, вода была глубока...". Чудо какая песня. Афтар пеши исчо.

Известия: "Relics" гораздо больше напоминает привычного Пелевина: галлюциногены, буддизм - все это уже, кажется, стало вашей визитной карточкой. Вы намеренно решили сыграть на контрасте со "Шлемом ужаса"?

Пелевин: Нет, такого расчета не было. А насчет галлюциногенов -- это все равно что сказать, будто визитная карточка Хемингуэя -- яичница с ветчиной, потому что у него в романах упоминается это блюдо. Визитные карточки, кстати, я себе заказывал только раз в жизни, в юности. Мне их сделали пятнадцать штук в Камергерском переулке, на большее не было денег. Там было написано "Виктор Пелевин, комплект эманаций", а ниже были черная летучая мышь и телефон мексиканского посольства. Так что не обязательно галлюциногены и буддизм.

Известия: Сборник завершают эссе, среди которых есть "Имена олигархов на карте родины", подписанное Вавиленом Татарским. Эссе написано после романа "Generation P" или это первый проект легендарного политтехнолога?

Пелевин: Это первый проект. Так Вавилен появился на свет.

Известия: Как бы вы охарактеризовали современную российскую идеологическую ситуацию? Я имею в виду попытки сформировать национальную идею. Вокруг какого мифа руководство страны пытается построить свою политику?

Пелевин: Знаете, у Чехова в одной из записных книжек есть запись про счет, который подали постояльцу в гостинице. В нем была такая графа: "клопы -- 15 копеек". В этом суть нашей социально-экономической модели, только вместо клопов у нас "консенсус элит", а вместо пятнадцати копеек -- валовой национальный откат. Когда я слышу слова "национальная идея", мне всегда кажется, что руководство гостиницы хочет расширить перечень услуг. Счет теперь будет выглядеть так: "клопы -- 20 копеек, гостиничная идея -- 10 копеек". Так вот, суть гостиничной идеи в этой ситуации будет сильно зависеть от ее авторства. Если ее будут придумывать постояльцы, она будет заключаться в борьбе с клопами. А если ее будут придумывать клопы, у нее будет два аспекта. Первый - официальная идеология, провозглашающая симфонию клопов и человеков. И второй -- реальная политика, заключающаяся в симфонии клопов и тараканов.

Известия: И последнее -- как относитесь к приговору Ходорковскому?

Пелевин: Не могу похвастаться сильной эмоциональной реакцией на это событие.

См. также: http://izvestia.ru/culture/article3003450