Я увидел Человека. 

От земли до неба возвышалась его фигура, одетая в пурпуровый плащ. Ноги его утопали в зелени и цветах, а голова с повязкой Посвященного уходила в бесконечность. 

Перед ним лежали на подобии кубического жертвенника четыре магических символа -- жезл, чаша, меч и магический пентакль. 

Его правая рука была поднята к небу, а левая опущена к земле. Под плащом его белый хитон опоясывала змея, впившаяся зубами в свой хвост. 

Светло и ясно было лицо Человека. Когда мй взгляд встретился с его взглядом, я почувствовал, что он видит в самых тайных уголках моей души. 

Я увидел в нем всего себя, отраженным, как в зеркале. И мне казалось, что я сам смотрю на себя из его глаз. 

И я услышал Голос, говоривший: 

-- Смотри, это Великий Маг! 

Двумя своими руками он соединяет небо с землею, и четыре начала, создающие мир, подвластны ему. 

Видишь перед ним четыре символа? -- Это знаки четырех букв имени Божества, знаки четырех стихий -- огня, воды, воздуха и земли. 

Меня охватывала дрожь от глубины тайн, к которым я прикасался. 

И мне казалось, что слова, которые я слышу, говорит сам Великий Маг... и что он говорит во мне. 

С глубоким трепетом я чувствовал мгновениями, что передо мной нет ничего, кроме голубого неба, а только внутри меня раскрывается окно, через которое я вижу неземные вещи и слышу неземные слова.

Я увидел странного человека. 

От земли до неба возвышалась его фигура, одетая в разноцветный шутовской наряд. Ноги его утопали в зелени и цветах, а голова в широкой шляпе с необычными полями, напоминающими знак вечности, скрывалась в облаках. 

В одной руке он держал волшебную палочку, символ огня, которой указывал на небо; другою касался пентакля, символа земли, который лежал перед ним на лотке странствующего фокусника, бок о бок с чашей и мечом, символами воды и воздуха. 

Как молния, промелькнуло во мне понимание того, что я вижу четыре магических символа в действии. 

Лицо фокусника сияло и внушало уверенность. Его руки быстро подбрасывали, как бы играя, четыре символа стихий, и я догадывался, что он удерживает таинственные нити, которые связывают землю с далекими светилами. 

Каждое его движение было исполнено смысла, каждое новое сочетание четырех символов порождало длинный ряд самых неожиданных явлений. Ослепленный, я не мог уследить за всем происходящим. 

-- Для кого все это представление? -- спросил я себя. -- Где зрители? 

И услышал голос: 

-- Разве зрители нужны? Взгляни на него внимательнее. 

Я снова поднял глаза на человека в шутовском наряде и увидел, что он непрерывно меняется. Казалось, бесчисленные толпы людей проходят перед моими глазами, исчезая, прежде чем я мог сообразить, что я вижу. И я понял, что он сам и Фокусник, и зритель. 

Одновременно я увидел в нем самого себя, отраженного, как в зеркале, и мне показалось, что это я сам смотрю на себя его глазами. Но другое чувство подсказало мне, что передо мной нет ничего, кроме голубого неба, и только внутри меня как бы раскрывается окно, через которое я вижу неземные предметы и слышу неземные слова.

И я увидел другого Человека. 

Усталый, хромая, тащился он по пыльной дороге, через пустынную равнину под палящими лучами солнца. 

Бессмысленно глядя в сторону остановившимися глазами, с полуулыбкой, полугримасой, застывшей на лице, плелся он, сам не видя и не зная куда, погруженный в свои химерические грезы, вечно ходящие по одному кругу. 

Дурацкий колпак с погремушками, надетый задом наперед, сидел у него на голове; все платье его было разорвано сзади; дикая рысь с горящими глазами прыгала на него из за камня и впивалась зубами ему в ногу. 

Он спотыкался, чуть не падал, но тащился дальше, держа на плече мешок с ненужными, бесполезными вещами, таскать которые заставляло его одно его безумие. 

И впереди дорогу пересекала расщелина. Глубокая пропасть ожидала безумного путника. И разевая пасть, из пропасти выползал огромный крокодил. 

И я услышал Голос, который говорил мне: 

-- Смотри! Это тот же Человек! 

Все путалось у меня в голове. 

А что у него в мешке? спросил я, сам не зная зачем. 

После долгого молчания Голос ответил: 

-- Четыре магических символа: жезл, чаша, меч и пентакль. 

Безумный всегда носит их с собой. Но он не понимает, что они значат. 

Разве ты не видишь, что это ты сам? 

И, весь содрогаясь, я чувствовал, что это тоже я.

И я увидел другого человека. 

Усталый, хромая, тащился он по пыльной дороге через пустынную равнину под палящими лучами солнца. 

Бессмысленно глядя в сторону остановившимися глазами, с полуулыбкой, полугримасой, застывшей на лице, плелся он, сам не зная куда, погруженный в свои фантастические грезы, вечно вращающиеся по одному кругу. 

На голове у него был надет задом наперед шутовской колпак с погремушками. Платье было разорвано сзади; дикая рысь с горящими глазами прыгала на него из-за камня и впивалась зубами в его ногу. 

Он спотыкался, едва не падая, но ташился дальше, держа на плече мешок с ненужными, бесполезными вещами, тащить которые заставляло его только безумие. 

Дорогу впереди пересекала расщелина. Глубокая пропасть ожидала безумного путника... и, разевая пасть, из пропасти выползал огромный крокодил. 

И я услышал голос: 

-- Смотри! Это тот же Человек. 

Все смешалось у меня в голове. 

-- А что у него в мешке? -- спросил я, не знаю зачем. 

После долгого молчания Голос ответил: 

-- Четыре магических символа: жезл, чаша, меч и пентакль. Безумный всегда носит их с собой, но не понимает, что они значат. Разве ты не видишь, что это -- ты сам? 

И весь содрогаясь, я понял, что и это -- тоже я.

Когда я приподнял первую завесу и вступил в преддверие Храма Посвящений, я увидел в полумраке фигуру Женщины, сидящей на высоком престоле, между двумя столбами храма -- белым и черным. 

Тайной веяло от нее и кругом нее. 

Священные символы сияли на ее зеленом платье. На голове у нее была золотая тиара с двурогим месяцем. И на коленях она держала два перекрещенных ключа и раскрытую книгу. 

Между столбами за спиной Женщины простиралась вторая завеса, вся расшитая зелеными листьями и плодами гранат. 

И Голос сказал мне: 

-- Чтобы войти в храм, нужно поднять вторую завесу и пройти между двумя столбами. А чтобы пройти там, нужно овладеть ключами и прочитать книгу, и понять символы. 

-- Ты можешь? 

-- Я хочу, отвечал я. 

Тогда Женщина повернула ко мне свое лицо и стала смотреть на меня без слов. 

И я почувствовал, как золотой волной прошла по мне таинственная дрожь, и я понял, что она говорила мне. 

-- Это храм знания. Но никто не может дать это знание, и никто не может скрыть его. Как цветок, оно должно вырасти и распуститься в твоей душе. Если ты хочешь положить в свою душу зерно этого цветка, служи не себе, а высшему Постижению, научись находить единое в двойственном; найди в самом себе двери в бесконечность; знай, что увидеть иной мир -- это значит самому стать иным. 

Изучи четыре начала -- огонь, воздух, воду и землю, и научись владеть ими. 

И помни, что в тебе самом и храм, и двери его, и тайна, и посвящение.

Когда я приподнял первую завесу и вступил в предверие Храма Посвященной, я увидел в полумраке фигуру Женщины, восседающей на высоком престоле между двумя колоннами храма -- белой и черной. 

Тайной веяло от нее и вокруг нее. 

На ее зеленом платье сияли священные символы. На голове возвышалась золотая тиара с двурогим месяцем. А на коленях она держала два перекрещенных ключа и раскрытую книгу. 

Между колоннами за спиной Женщины простиралась вторая завеса, расшитая зелеными листьями и плодами граната. 

Голос сказал: 

-- Чтобы войти в храм, нужно поднять вторую завесу и пройти между двумя колоннами. А чтобы пройти между ними, нужно овладеть ключами, прочесть книгу и понять символы. Тебя ожидает познание добра и зла. Готов ли ты? 

И с глубокой болью я понял, что боюсь войти во Храм. 

-- Готов ли ты? -- повторил Голос. 

Я молчал. Сердце мое почти замерло от страха. Я не мог вымолвить ни слова, чувствуя, что передо мной разверзается бездна, что я не в силах сделать и шага. 

Тогда Женщина, сидевшая между двумя колоннами, повернула ко мне свое лицо и стала молча смотреть на меня. 

И я понял, что она говорит со мной, но страх мой только возрос. 

Я знал, что мне нельзя войти в Храм.

Неожиданное виденье встало передо мной. 

От неба до земли вращался круг, похожий на венок, сплетенный из радуг и молний. 

Он вертелся с безумной скоростью, ослепляя меня своим сиянием -- и в этом блеске и огне звучала музыка и нежное пение, и слышались удары грома, и рев урагана, и грохот горных обвалов, и гул землетрясения. 

С бешеным шумом вращался круг, задевая небо и землю -- и в середине его я увидел танцующую фигуру прекрасной, молодой, нагой женщины, обвитой легким прозрачным шарфом, с магической палочкой в руке. 

И по сторонам круга мне стали видны четыре апокалипсические животные -- одно с лицом льва, другое с лицом быка, третье с лицом человека и четвертое с лицом орла. 

Виденье исчезло так же неожиданно, как появилось. 

Странная тишина наступила кругом. 

-- Что это значит? спросил я в изумлении. 

-- Образ мира, сказал Голос, но его можно понять только, пройдя в двери храма. 

Это мир в кругу времени, среди четырех начал. Это то, что ты всегда видишь, но ты видишь иначе. 

Пойми, что мир, который ты знаешь, это только один из аспектов бесконечного мира.

Неожиданное видение предстало передо мной. 

От неба до земли вращался круг, похожий на венок, сплетенный из радуг и молний. 

Он вращался с безумной скоростью, ослепляя меня сиянием, -- и в этом блеске и огне звучала музыка и нежное пение, слышались удары грома и рев урагана, грохот горных обвалов и гул землетрясения. 

С бешенным шумом врщался круг, касаясь неба и земли, а в его центре я увидел танцующую фигуру прекрасной молодой женщины, обвитой легким прозрачным шарфом, с волшебной палочкой в руках. 

По сторонам круга стали видны четыре апокалиптических животных -- одно с лицом льва, другое с лицом быка, третье с лицом человека и четвертое с лицом орла. 

Видение исчезло так же неожиданно, как и повилось. Странная тишина опустилась на землю. 

-- Что это значит? -- спросил я в изумлении. 

-- Это образ мира, -- сказал Голос, -- но его можно понять, только пройдя в двери Храма. Это мир в кругу времени, в окружении четырех начал -- то, что ты всегда видишь, но не понимаешь. 

Пойми, что все, что ты видишь, вещи и явления, суть только иероглифы высших идей.

На меня повеяло весной, и вместе с запахом фиалок, ландышей и черемухи до меня донеслось нежное пение эльфов. 

Журчали ручьи, шумели зелеными верхушками деревья, шелестели травы, бесчисленными хорами пели птицы, гудели пчелы -- веселое живое дыханье природы веяло кругом. 

Солнце сияло нежно и мягко, белое облачко висело над лесом. 

Среди зеленой поляны, где цвели желтые первоцветы, на троне, увитом плющом и цветущей сиренью, я увидел Царицу. 

Зеленый венок был надет на ее золотых волосах. Двенадцать звезд сияли у нее над головой. Два белоснежных крыла виднелись за ее спиной, и в руке она держала скипетр. 

С ласковой улыбкой глядела Царица кругом и под ее взглядом распускались цветы и раскрывались почки с клейкими зелеными листочками. 

Все платье ее было покрыто цветами, точно каждый распускавшийся цветок отражался в нем или отпечатывался на нем и делался частью ее одежды. 

Знак Венеры, богини любви, был высечен на ее мраморном троне. 

-- Царица жизни! сказал я. Почему так светло и весело, и радостно вокруг тебя? Разве ты не знаешь, что есть серая, тоскливая осень, холодная, белая зима? -- Разве ты не знаешь, что есть смерть -- черные могилы, сырые холодные склепы, кладбища? 

Как можешь ты весело улыбаться, глядя на распускающиеся цветы, когда все умирает, и все умрет, когда на смерть обречено все, даже то, что еще не родилось? 

Царица глядела на меня, улыбаясь, и под ее улыбкой я вдруг почувствовал, что в моей душе начинает распускаться цветок какого-то светлого понимания.

На меня повеяло весной, и вместе с ароматом фиалок, ландышей и черемухи донеслось нежное пение эльфов. 

Журчали ручьи, шумели зелеными верхушками деревья, шелестели травы, пели бесчисленные хоры птиц, гудели пчелы -- веселое дыхание природы веяло повсюду. 

Солнце сияло нежно и ласково, над лесом висело белое облачко. Посреди зеленой поляны, где цвели желтые первоцветы, на троне, увитом плющом и цветущей сиренью, я увидел Царицу. 

Зеленый венок украшал ее золотистые волосы. Двенадцать звезд сияли над головой. Два белоснежных крыла виднелись за ее спиной, а в руке она держала скипетр. 

С ласковой улыбкой взирала Царица вокруг себя, и под ее взглядом распускались цветы и раскрывались почки с клейкими зелеными листочками. 

Ее платье было покрыто цветами, словно каждый распускающийся цветок отражался или отпечатывался на нем и становился частью ее одежды. 

Знак Венеры, богини любви, был высечен на ее мраморном троне. 

-- О царица жизни, -- сказал я, -- почему вокруг тебя так светло, весело и радостно? Разве ты не знаешь, что есть серая тоскливая осень, холодная белая зима? Разве ты не знаешь, что есть смерть, черные могилы, холодные сырые склепы и кладбища? Как ты можешь весело улыбаться, глядя на распускающиеся цветы, когда все умирает, все обречено на смерть, -- даже то, что еще не родилось? 

Царица глядела на меня, улыбаясь, и от ее улыбки я вдруг почувствовал, как в моей душе распускается цветок светлого понимания, что-то раскрывается во мне, и ужас смерти покидает меня.

Я увидел ледяную равнину. Цепь снежных гор замыкала горизонт. И появилось облако и стало расти, и закрыло четверть неба. И среди облака взмахнули два огненных крыла. И я увидел посланника Царицы. 

Он поднял трубу и затрубил звучно и властно. 

И в ответ ему задрожала равнина, и громким перекликающимся эхо ответили горы. 

И одна за другой стали открываться могилы на равнине, и из них начали выходить люди -- и дети, и взрослые, и старики -- и мужчины, и женщины. И они простирали руки к посланнику Царицы, ловили звуки его трубы. 

И в звуке трубы я почувствовал улыбку Царицы. И в открывающихся могилах я увидел распускающиеся цветы, и в простирающихся руках я услышал аромат цветов. 

И я понял тайну рождения в смерти.

Я увидел ледяную равнину. Цепь снежных гор закрывала горизонт. Вдруг появилось облако и стало расти, пока не закрыло четверть неба. Из облака взмахнули два огненных крыла, и я увидел посланника Царицы. 

Он поднял трубу и затрубил звучно и властно. 

В ответ задрожала равнина, и громким перекликающимся эхом ответили горы. 

И одна за другой стали отверзаться могилы, и из них выходить люди -- дети и старики, мужчины и женщины. Они простирали руки к посланнику Царицы, словно хотели поймать звук его трубы. 

В звуке трубы я угадал улыбку Царицы, в разверзшихся могилах увидел распускающиеся цветы, в простирающихся руках почувствовал аромат цветов. 

И я постиг тайну рождения в смерти.

После того, как я изучил первые три числа, мне было дано понять великий закон четырех -- альфу и омегу всего. 

Я увидел Царя на высоком каменном троне, украшенном четырьмя головами баранов. 

Золотой шлем сиял на его челе. Белая борода падала на пурпуровый плащ. В одной руке он держал сферу, символ своего владения, и в другой скипетр в форме египетского креста, -- знак своей власти над рождением. 

Я -- великий закон, сказал Царь. 

Я -- имя Божества. 

Четыре буквы его имени во мне, и я во всем. 

Я -- в четырех началах. Я -- в четырех стихиях. Я -- в четырех временах года. Я -- в четырех сторонах света. 

Я -- в четырех знаках Таро. 

Я начало, я действие, я завершение, я результат. 

Кто умеет видеть меня, для того нет тайн на земле. 

Я великий Пентакль. 

Как земля заключает в себе огонь, воду и воздух; -- как четвертая буква Имени заключает в себе три первые, и сама становится первой, -- так мой скипетр заключает в себе весь треугольник и несет в себе семя нового треугольника. 

Я Логос в его полном аспекте. 

И по мере того, как Царь говорил, его шлем и золотые латы, видные под плащом, сияли все ярче и ярче -- и я не мог больше выносить их блеска и опустил глаза. 

И когда я попробовал поднять глаза, передо мной было сплошное сиянье и свет, и огонь. 

И я упал ниц, поклоняясь Огненному Слову.

После того, как я изучил первые три числа, мне было дано понять альфу и омегу всего -- великий закон четырех. 

Я увидел Царя на высоком каменном троне, украшенном четырьмя головами баранов. 

Золотой шлем сиял на его челе. Белая борода ниспадала на пурпурный плащ. В одной руке у него была держава -- символ его владения, в другой -- скипетр в виде египетского креста, знак его власти над рождением. 

-- Я -- великий закон, -- сказал Царь. 

Я -- имя Божества. Четыре буквы Его имени во мне, и я во всем. 

Я -- в четырех началах. Я -- в четырех стихиях. Я -- в четырех временах года. Я -- в четырех сторонах света. 

Я -- в четырех знаках Таро. 

Я -- действие, я -- удержание, я -- завершение, я -- результат. 

Кто сумеет увидеть меня, для того нет тайн на земле. 

Как земля заключает в себе огонь, воду и воздух, -- как четвертая буква Имени заключает в себе три первые и сама становится первой, -- так и мой скипетр заключает в себе весь треугольник и несет в себе семя нового треугольника. 

И по мере того, как Царь говорил, его шлем и золотые латы, видневшиеся под плащом, сияли все ярче и ярче, и я не в силах был вынести их блеск и опустил глаза. 

А когда я вновь поднял глаза, передо мной было сплошное сияние, свет и огонь. И я упал ниц, поклоняясь Огненному Слову.

После этого, когда я в первый раз увидел Солнце, я понял, что оно и есть выражение Огненного Слова и знак Царя. 

Великое светило сияло и грело, внизу качали головами большие золотые подсолнечники. 

Я увидел нагого мальчика в венке из роз, скакавшего на белом коне и махавшего большим ярко-красным знаменем. 

На мгновение я закрыл глаза, и, когда открыл, я увидел, что каждый луч солнца -- это скипетр Царя, несущий в себе жизнь. И я видел, как под остриями этих лучей во всем раскрывались мистические цветки Вод, и как вся природа непрерывно рождалась из таинственного сочетания двух начал.

После того, как я впервые увидел солнце, я понял, что оно и есть воплощение Огненного Слова и символ Царя. 

Великое светило излучало свет и тепло. Внизу раскачивали головами огромные золотые подсолнухи. 

Я увидел в саду за высокой оградой двух детей. Солнце струило свои горячие лучи, и мне казалось, что на них падает золотой дождь, как будто солнце изливало на землю расплавленное золото. 

Я закрыл на мгновение глаза, а когда открыл их, то увидел, что каждый луч солнца -- это скипетр Царя, несущий в себе жизнь. И я увидел, как под их лучами повсюду распускались мистические цветы Вод, как в эти цветы проникали лучи и как вся природа непрерывно рождалась из таинственного сочетания двух начал.

Я увидел колесницу, запряженную двумя сфинксами -- белым и черным. Четыре столба поддерживали голубой балдахин, усеянный пятиконечными звездами. 

Под балдахином, правя сфинксами, в колеснице стоял Победитель в стальных латах, со скипетром в руке, заканчивающимся сферой, треугольником и квадратом. 

Золотая пентаграмма сияла на его короне. Спереди колесницы над сфинксами была прикреплена сфера, летящая на двух крыльях и мистический лингам, знак соединения двух начал. 

-- Здесь все имеет значение, смотри и старайся понять, сказал мне Голос. 

Это воля, вооруженная знанием. 

Но во всем этом больше желания достигнуть, чем настоящего достижения. 

Человек в колеснице стал считать себя победителем, прежде чем он действительно победил. Он думает, что победа должна прийти к победителю. В этом много красивого и много реальных возможностей, но много также обманчивых огней, и человека в колеснице ждут большие опасности. 

Он управляет сфинксами силой магического слова, но напряжение его воли может ослабеть, и тогда магическое слово потеряет силу, и сфинксы могут пожрать его. 

Это победитель на миг. Он еще не победил времени. И сам не знает следующего момента. 

Это победитель -- не любовью, а огнем и мечом, -- победитель, против которого могут восстать побежденные. Видишь сзади него башни покоренного города? Может быть, там уже тлеет пламя восстания. 

И он не знает, что в нем самом лежит город, покоренный огнем и мечом, в нем самом -- магическая колесница, в нем самом стерегут каждое его движение кровожадные сфинксы. 

Но он видит их вне себя. Это его самая большая ошибка. Он был в преддверии Храма, но думает, что был в Храме. Ритуалы первых испытаний он принял за посвящение. Жрицу, стерегущую порог, принял за богиню. 

Его ждут большие опасности. 

Но, может быть, в самых его ошибках и опасностях лежит большое постижение. 

Может быть, оно и есть цель -- и может быть, для того чтобы достигнуть этой цели, нужны ошибки и опасности. 

И пойми, что это тот же Человек, которого ты видел соединяющим небо с землей -- и потом идущим по пыльной дороге к пропасти.

Я увидел Великого Учителя во Храме. 

Он сидел на золотом троне, воздвигнутом на пурпурном возвышении, в платье первосвященника и в золотой тиаре. 

Под его ногами я увидел два перекрещенных ключа, и двое посвященных, склонившись, стояли перед ним. Он говорил им. 

Я слышал звук его голоса, но не мог понять ни слова. То ли он говорил на незнакомом мне языке, то ли что-то мешало понять смысл его слов. 

Голос сказал мне: -- Он говорит только для тех, кто имеет уши, чтобы слышать. 

Но горе тем, кто уверен, что он слышит, а в действительности не слышит; горе тем, кто слышит то, чего он не говорит, или подменяет его слова своими собственными. Они никогда не получат ключей познания. Это о них было сказано, что они и сами не входят и другим препятствуют.

Безотрадная равнина расстилалась передо мной. Полная луна смотрела вниз, точно в раздумьи. Под ее колеблющимся светом особенной, своей жизнью жили тени. На горизонте синели холмы. 

Между двумя серыми башнями вилась тропинка, уходящая вдаль. По сторонам тропинки волк и собака сидели и выли, подняв морды к луне. Из ручья выползал на песок большой черный рак. Падала тяжелая, холодная роса. 

Жуткое чувство охватывало меня. Я ощущал присутствие таинственного мира, мира враждебных духов, мертвецов, встающих из могил, тоскующих привидений. 

В бледном свете луны мне чудились призраки; какие-то тени переходили дорогу; кто-то ждал меня за башнями -- и назад было опасно оглянуться.

Предо мной расстилалась безрадостная равнина. Полная луна смотрела вниз, точно в раздумьи. В ее мерцающем свете своей собственной жизнью жили тени. На горизонте чернели холмы. 

Между двумя серыми башнями вилась тропинка, уходящая вдаль. С двух сторон тропинки друг против друга сидели волк и собака -- и выли, запрокинув морды к луне. Из ручья выползал на песок большой черный рак. Падала тяжелая, холодная роса. 

Жуткое чувство одолевало меня. Я ощущал присутствие таинственного мира -- мира злых духов, мертвецов, встающих из могил, тоскующих привидений. В бледном свете луны мне чудились призраки; чьи-то тени пересекали дорогу; кто-то поджидал меня позади башен -- и страшно было оглянуться.

Я увидел цветущий сад в зеленой долине, окруженной нежно синеющими горами. 

И в саду я увидел Мужчину и Женщину нагих и прекрасных. 

Они любили друг друга, и их любовь была их служением Великому Постижению, молитвой и жертвоприношением, через нее разговаривали они с Богом, через нее получали величайшие откровения, в ее свете являлись им глубочайшие истины, волшебный мир раскрывал перед ними свои двери: эльфы, ундины, сильфы и гномы открыто приходили к ним; три царства природы: камни, растения и животные и четыре стихии: огонь, вода, воздух и земля -- служили им. 

В своей любви они постигали тайну мирового равновесия -- равновесия противоположностей -- и сами являлись символом и выражением этого равновесия. 

Два треугольника соединялись в них в шестиконечную звезду. Два магнита сливались в один эллипс. 

И я видел над ними высоко в небе парящего Гения, который и был их любовью. 

Я видел, как Женщина с улыбкой смотрела кругом и чувствовала, что мир прекрасен. 

И я видел, как с дерева, на котором зрели золотистые плоды, сползла змея и шептала что-то на ухо женщине; и как женщина слушала, улыбаясь сначала недоверчиво, потом с любопытством и потом радостно, -- и я видел, как она говорила мужчине, и как он -- на все, что она говорила -- радостно и сочувственно улыбался, любуясь только ею. 

-- Видишь, это картина искушения и падения, -- сказал мне Голос. -- Но в чем заключается падение? Ты можешь понять его природу? 

-- Жизнь так хороша, -- сказал я, -- и мир так прекрасен, что им захотелось поверить в реальность мира и самих себя. Им захотелось забыть служение и взять от мира то, что даст он. 

-- Да, -- сказал Голос, -- это верно. Вечная ошибка людей в том, что они видят падение в любви. Любовь не падение, а полет над бездной. И чем выше полет, тем прекраснее и соблазнительнее кажется земля. И мудрость, та, которая ползает по земле, советует поверить земле и настоящему. 

Это и есть искушение. И они поддались искушению и ушли от вечного и стали подчиненными времени и смерти. Равновесие нарушилось. Волшебный мир закрылся для них. Эльфы, ундины, сильфы и гномы стали невидимы. Лицо Божества перестало открываться им. Все предстало им в ложном виде. 

Это падение -- первый грех человека, -- и оно повторяется непрерывно, потому что человек не перестает верить земле и служить себе. Только искупив этот грех великим страданием, может человек выйти из-под власти времени и вернуться к вечности; выйти из тьмы и вернуться к Свету.

Я увидел цветущий сад в зеленой долине, окруженной нежно синеющими горами. 

В саду я увидел мужчину и женщину. Эльфы, ундины, сильфы и гномы охотно приходили к ним; три царства природы -- камни, растения и животные -- служили им. 

Им была открыта тайна мирового равновесия, и сами они являли собой символ и воплощение этого равновесия. 

Два треугольника соединялись в них в шестиконечную звезду, две подковы магнита сливались в один эллипс. 

Высоко над ними я увидел парящего Гения, который незримо руководил ими и чье присутствие они всегда ощущали. 

Потом заметил, как с дерева, на котором зрели золотистые плоды, сползла змея и стала нашептывать что-то на ухо женщине; и как женщина слушала, улыбаясь сначала недоверчиво, потом с любопытством. Я видел, как она что-то говорит мужчине, и он, тоже улыбаясь, указывает рукой на окружающий сад. Неожиданно появилось облако и скрыло от меня происходящее. 

-- Это картина искушения, -- сказал Голос. -- Но в чем смысл искушения? Способен ли ты понять его природу? 

-- Жизнь так хороша, -- сказал я, -- и мир так прекрасен, три царства природы и четыре стихии так послушны, что они возомнили себя господами и владыками мира и не смогли устоять перед этим искушением. 

-- Да, -- сказал Голос. -- Мудрость, которая влачится по земле, шепнула им, что они и сами знают, что хорошо и что плохо. И они поверили этому, ибо такая мысль приятна. И перестали слышать руководящий ими голос. Равновесие было нарушено. Волшебный мир перестал для них существовать; все предстало им в ложном виде. И они стали смертны. Это падение есть первый грех человека; оно возобновляется непрерывно, ибо человек никогда не перестает верить в себя и жить этой верой. Только искупив грех великим страданием, может он избавиться от власти смерти и возвратиться к жизни.

Необыкновенное волнение охватывало меня. Горячая дрожь волнами пробегала по телу, сердце билось. Шум наполнял мою голову. Я чувствовал себя в присутствии великих тайн. Молнии света врывались в мою душу. Передо мной освещалось и мне открылось многое бывшее раньше темным, о существовании чего я даже не подозревал. Неожиданные завесы поднимались передо мной. Какие-то голоса говорили мне. И я вдруг видел совершенно новым и иным все старое и хорошо знакомое. Я находил какие-то неожиданные сочетания в вещах, бывших раньше чуждыми друг другу. Предметы совсем далекие и разные оказывались близкими и одинаковыми. И вещи распределялись в моих глазах по каким-то новым линиям. 

Среди неба сияла огромная звезда и кругом семь других звезд. Их лучи переплетались между собой, наполняя пространство бесконечным сиянием и блеском. И я понял, что вижу то Небо, о котором говорил Плотин, где все прозрачно, и нет ничего темного и непроницаемого, и все ясно, и видимо и внутри, и со всех сторон. Потому что свет встречается со светом, и каждая вещь содержит все в себе и видит все в другой. И все есть свет, и все есть все, и каждая вещь есть все. И сияние бесконечно, потому что все велико и даже то, что мало, тоже велико. 

И солнце заключает в себе все звезды, и каждая звезда есть солнце и все звезды. В каждой, однако, преобладает особое свойство, но в то же время все вещи видимы в каждой. И содержание каждой вещи есть разум, и сама она разум. И каждая часть всегда происходит из целого и есть в одно и то же время и часть, и целое. Потому что она действительно является как часть, но тот, у кого острое зрение, увидит ее как целое... 

Я понял, что сияние здесь -- мысль; и переливы красок -- чувства. И каждый луч, когда в него всматриваться, превращается в образы, символы, голоса и настроения. И я видел, что здесь не было ничего неодушевленного, а все было душой, все было жизнью, все было чувством и воображением. 

И я увидел под сияющими звездами у голубого ручья нагую девушку, молодую и прекрасную. Став на одно колено, она лила воду двух сосудов, из золотого и из серебряного; маленькая птичка на кусте подняла крылышки и готовилась улететь. 

На мгновение я понял, что вижу Душу Природы. 

-- Это Воображение Природы, тихо сказал Голос. -- Природа мечтает, фантазирует, создает миры. Научись свое воображение сливать с ее воображением, и для тебя не будет больше ничего невозможного. 

Но помни, что, не потеряв Земли, не найдешь Света. 

Нельзя видеть одновременно и ложно, и истинно.

Среди неба сияла огромная звезда, а вокруг нее было семь малых звезд. Их лучи переплетались, заполняя пространство безмерным сиянием и светом. И каждая из восьми звезд заключала в себе все остальные. 

Под сияющими звездами, у голубого ручья я увидел нагую девушку, молодую и прекрасную. Опустившись на одно колено, она лила воду из золотого и серебряного сосудов; маленькая птичка на кусте подняла крылышки, готовая улететь. 

На мгновение я понял, что вижу душу Природы. 

-- Это воображение Природы, -- тихо сказал Голос. -- Природа мечтает, воображает, создает миры. Научись сливать свое воображение с ее воображением, и для тебя не будет ничего невозможного. Но помни, что нельзя видеть одновременно истинно и ложно. Ты должен навсегда сделать выбор, после чего не может быть возврата.

Я увидел Великого Учителя в Храме. 

Он сидел на золотом троне, поставленном на пурпуровом возвышении, в платье первосвященника и в золотой тиаре. 

Под его ногами я увидел два перекрещенных ключа, и двое посвященных, склонившись, стояли перед ним. И он говорил им: 

-- Ищите пути, а не достижения. И ищите пути в себе. 

Не надейтесь услышать истину от людей или увидеть ее, или прочитать в книгах. Ищите истину в себе, а не вне себя. 

Больше всего берегитесь поверить в тайну на земле, в тайну, хранимую людьми. Эти люди охраняют пустые сокровищницы. Не ищите тайны, которую можно скрыть. Ищите тайну в себе, а не вне себя. 

И больше всего бойтесь башен, которые строятся для того, чтобы хранить тайны, -- и для того, чтобы по каменным ступеням всходить от земли до неба. 

Путь в вас самих, и истина в вас самих, и тайна в вас самих. 

Я увидел колесницу, запряженную двумя сфинксами, белым и черным. Четыре колонны поддерживали небесно-голубой, усеянный пятиконечными звездами балдахин. 

Под балдахином, управляя сфинксами, стоял Победитель в стальных латах, со скипетром в руке, заканчивающимся сферой, треугольником и квадратом. 

Золотая пентаграмма сияла в его короне. Впереди колесницы, над сфинксами, была прикреплена сфера, летящая на двух крыльях, и мистические лингам и йони, символ соединения. 

-- Здесь все имеет свое смысл, смотри и старайся понять, - сказал Голос. 

Этот победитель еще не победил самого себя. Он обладает и волей, и знанием, но желания достичь в нем больше, чем подлинного достижения. 

Человек в колеснице счел себя победителем до того, как он победил. Он решил, что победа обязана прийти к победителю. В этом немало справедливого, но не меньше и обманчивых огней, так что человека в колеснице поджидают великие опасности. 

Он управляет колесницей силою своей воли и волшебного скипетра; но напряжение его воли может ослабнуть, и тогда сфинксы бросятся в разные стороны -- и разорвут пополам и колесницу, и его самого. 

На этого победителя еще могут восстать побежденные. Видишь позади него башни покоренного города? Возможно, там уже разгорается пламя восстания. 

Он не знает самого себя, не знает, что в нем самом -- волшебная колесница, в нем самом следят за каждым его движением сфинксы, в нем самом поджидают его великие опасности. 

Пойми, что это тот самый человек, которого ты уже видел: он соединял небо и землю, а потом шел по пыльной дороге к пропасти, где его ждет крокодил.

Я увидел высокую башню от земли до неба, верх которой уходил в облака. 

Кругом была черная ночь, и грохотал гром. 

И вдруг раскрылось небо, удар грома потряс всю землю, и в верхушку башни ударила молния. 

Языки пламени летели с неба, вся башня наполнилась огнем и дымом -- и я увидел, как сверху стремглав упали вниз строители башни. 

Эту башню начали строить ученики великого учителя для того, чтобы всегда помнить и никогда не забывать слов учителя о том, что в башне не может быть тайн и что по каменным ступеням нельзя дойти до неба. 

Башня должна была служить напоминанием и предостережением, как маяк, который ставится на опасном месте, куда нельзя направлять корабли и где люди много раз терпели крушение. 

Но потом они забыли... 

Они решили строить башню выше и довести ее до неба. 

И видишь, как ответило небо!

Я увидел высокую башню от земли до неба, вершина которой скрывалась в облаках. 

Была черная ночь, и грохотал гром. 

И вдруг небо раскололось, удар грома потряс всю землю, и в вершину башни ударила молния. 

Языки пламени летели с неба; башню наполнил огонь и дым -- и я увидел, как сверху упали строители башни. 

-- Смотри, -- сказал Голос, -- природа не терпит обмана, а человек не может подчиниться ее законам. Природа долго терпит, а затем внезапно, одним ударом уничтожает все, что восстает против нее. 

Если бы люди понимали, что почти все вокруг них -- это развалины разрушенных башен, они, возможно, перестали бы их строить.

Среди зеленой равнины, окаймляемой синеющими горами, я увидел Женщину со львом. 

Вся увитая гирляндами роз, со знаком бесконечности над головой, Женщина спокойно и уверенно закрывала пасть льву, и лев покорно лизал ее руку. 

Это картина Силы, сказал Голос. Пойми все ее значения. 

Прежде всего это показывает силу любви. Нет ничего сильнее любви. Только любовь может победить злобу. Ненависть всегда питает ненависть. 

Помнишь, что сказал Заратустра: 

-- Да  будет человек избавлен от мести; вот для меня мост, ведущий к высшей надежде, и радуга на небе после долгих гроз. 

Затем -- это сила единения. 

Ты видишь эти гирлянды роз. Они говорят о магической цепи. Соединение желаний, соединение стремлений создает такую силу, перед которой преклоняется всякая дикая, необузданная, не сознающая себя сила. Даже два желания, если их соединить вместе, уже могут победить почти все. 

И дальше это сила бесконечности. 

Тут уже ты переходишь в область тайн. Для сознания, ощущающего знак бесконечности над собой, нет препятствий и не может быть сопротивления. 

Когда я овладел ключами, прочитал книгу и понял символы, мне было разрешено поднять завесу Храма и войти во внутреннее святилище. Там я увидел женщину в золотой короне и в пурпуровом плаще. В одной руке она держала поднятый меч, в другой -- весы. Увидев ее, я затрепетал от ужаса, потому что вид ее был бесконечно глубок и страшен и увлекал как бездна. 

-- Ты видишь Истину, -- сказал Голос, -- на этих весах все взвешено. Этот меч вечно охраняет справедливость, и никто не может от него ускользнуть. 

Но почему ты отвращаешь взгляд от весов и меча? Ты боишься? 

Да, они развеют твои последние иллюзии. Как будешь ты жить на земле без этих иллюзий? 

Ты хотел видеть Истину, и вот ты видишь ее. Но помни, что ожидает смертного после того, как он увидит богиню. Он никогда уже не сможет закрывать глаза на то, что ему не нравится, как делал до сих пор. Он всегда будет видеть истину, всегда и во всем. Способен ли ты выдержать это? Теперь ты обязан идти дальше, даже если этого не хочешь.

Страшная черная ночь окутывала землю, и вдали горело зловещее красное пламя. 

Какая-то фантастическая фигура вырисовывалась передо мной по мере того, как я подходил ближе. 

Я увидел высоко над землей отвратительное красное лицо дьявола с большими волосатыми ушами, с остроконечной бородой и с загнутыми козлиными рогами. Между рогами на лбу дьявола фосфорическим светом сияла перевернутая пентаграмма. Два больших серых крыла с перепонками, как крылья летучей мыши,  были распростерты по воздуху. Одну голую, жирную руку дьявол держал, согнув локоть и расставив пальцы, и я увидел на ладони знак черной магии. В другой руке он держал опущенный вниз горящий факел, от которого поднимались клубы черного, удушливого дыма. Дьявол сидел на большом черном кубе, держась за него когтями своих звериных мохнатых ног. 

Спереди куба к железному кольцу были прикованы цепями Мужчина и Женщина. Это были те же мужчина и женщина, которых я видел в саду, но теперь у них были рога и хвосты с огненными концами. 

-- Это картина Слабости, сказал Голос, -- картина Лжи и Зла. 

-- Это те же люди, но их любовь, перестав быть полетом, стала падением; перестав быть жертвой, стала самообманом. Они забыли, что их любовь -- это звено цепи, которая связывает их с вечностью, символ равновесия и путь в бесконечность. Они забыли, что это ключ к дверям волшебного мира -- факел, который должен светить на высших путях. 

Они сделали любовь земной и маленькой. Забыли, что она принадлежит не им, и решили разделить ее между собой. Тогда любовь зажгла в них вражду и приковала их железными цепями к черному кубу материи, на котором сидит Обман. 

-- Я -- Зло, -- сказал он, -- по крайней мере, настолько, насколько может быть зло в этом лучшем из миров. Чтобы меня видеть, надо уметь смотреть криво, неправильно и узко. Я замыкаю треугольник, две другие стороны которого составляют Смерть и Время. 

Для того, чтобы выйти из этого треугольника, нужно только увидеть, что он не существует. 

Но как это сделать -- не мне говорить. 

Ведь я -- Зло, которое придумали люди для того, чтобы иметь оправдание для себя и считать меня причиной всего дурного, что делают они сами. 

Меня называют Царем Лжи, и поистине я Царь Лжи, потому что я -- самое грандиозное произведение человеческой лжи.

Жуткая черная ночь окутывала землю, и вдали виднелось зловещее пламя. 

Чья-то фантасмагорическая фигура вырисовывалась передо мной по мере того, как я приближался к ней. 

Высоко над землей я увидел отвратительное багровое лицо дьявола с большими волосатыми ушами, остроконечной бородкой и загнутыми козлиными рогами. Между рогами на лбу дьявола фосфорическим светом переливалась перевернутая пентаграмма. Над ним были распростерты два больших серых крыла с перепонками, похожие на крылья летучей мыши. Одну голую жирную руку дьявол держал, согнув локоть и расставив пальцы, и я увидел на ладони знак черной магии. Другой рукой он опускал вниз черный факел, от которого поднимались клубы удушливого дыма. Дьявол сидел на большом черном кубе, вцепившись в него когтями своих звериных мохнатых ног. 

К железному кольцу в кубе были прикованы цепями мужчина и женщина. 

Я понял, что это те же самые мужчина и женщина, которых я видел в саду. Но теперь у них были рога и хвосты с огненными концами. 

-- Это картина падения, картина слабости, -- сказал Голос, -- картина лжи и зла. 

Это те же люди, но они уверовали в себя и в свои силы. Они заявили, что сами знают, что такое добро и что такое зло. Они приняли свою слабость за силу, и тогда Обман подчинил их себе. 

И я услышал голос дьявола. 

-- Я -- зло, -- сказал он, -- насколько зло возможно в этом лучшем из миров. Чтобы видеть меня, надо смотреть криво, неправильно и узко. Ко мне ведут три пути: обман, подозрение, осуждение. Главные мои добродетели -- клевета и злословие. Я замыкаю треугольник, две другие стороны которого -- смерть и время. 

Чтобы покинуть этот треугольник, нужно понять, что он не существует. 

Но как это сделать -- говорить не мне. 

Ведь я -- Зло, которое придумали люди, чтобы оправдать себя и найти причину для всего дурного, что творят они сами. 

Меня называют Отцом Лжи, и воистину это так, потому что я -- грандиозное порождение человеческой лжи.

После долгих скитаний по песчаной, безводной пустыне, где жили одни змеи, я встретил Пустынника. 

Он был закутан в длинный плащ с капюшоном, наброшенным на голову; в одной руке он держал длинный посох и в другой горящий фонарь, хотя был день, и светило солнце. 

Фонарь Гермеса Трисмегиста, сказал мне Голос, это высшее знание, то внутреннее знание, которое по-новому освещает все, даже то, что кажется людям уже известным, ясным и освещенным их знанием. 

Свет этого фонаря освещает Пустыннику прошедшее, настоящее и будущее, раскрывает души людей и самые тайные уголки их сердца. 

Плащ Аполлония -- это способность мудрого уединяться, даже среди шумной толпы, его уменье скрывать свои тайны, даже высказывая их -- умение молчать и действовать в тишине. 

Посох патриархов -- это его внутренний авторитет, его сила, его уверенность в себе. 

Фонарь, плащ и посох -- это три знака посвящения. 

Они нужны для того, чтобы душа человека не соблазнялась обманчивыми огнями, сияющими по сторонам пути, а шла к своей высшей цели. 

Получивший эти три знака, или стремящийся получить их, старается обогащаться всем, что только может приобрести, -- но не для себя, а для того, чтобы после, подобно Богу, наслаждаться славой давать. 

Дарящая добродетель -- основа жизни посвященного. 

"В грабителя всех ценностей превращается его душа", так говорит  Заратустра. 

Посвящение соединяет человеческий разум с высшим разумом цепью аналогий. Эта цепь и есть лестница, ведущая на небо, которую видел во сне патриарх.

После долгих скитаний по песчаной безводной пустыне, где жили одни змеи, я встретил Отшельника. Он был закутан в длинный плащ с капюшоном, наброшенным на голову; в одной руке он держал длинный посох, в другой -- горящий фонарь, хотя был день и светило солнце. 

-- Я искал человека, -- сказал Отшельник, но давно уже оставил свои поиски. 

Теперь я ищу зарытое сокровище. Ты тоже хочешь искать его? Для этого тебе нужен фонарь. Ты сумеешь находить сокровища и без фонаря, но все твое золото будет превращаться в пыль. 

Познай главную тайну. Мы не знаем, какое сокровище мы ищем: то, которое было зарыто нашими предками, или то, которое будет зарыто нашими потомками.

Я увидел Ангела от земли до неба в белой одежде, с огненными крыльями, с золотым сиянием вокруг головы. Он стоял одной ногой на суше и другой на воде, и сзади него всходило солнце. 

На груди у ангела был знак священной книги Таро -- квадрат и в нем треугольник и в треугольнике точка. На лбу у него был знак вечности и жизни -- круг. 

В руках ангел держал две чаши -- золотую и серебряную, и между чашами лилась непрерывная струя, сверкавшая всеми цветами радуги. Но я не мог сказать, из какой чаши в какую она льется. 

Я смотрел на ангела, на его знаки, на его чаши, на радужную струю между чашами, и мое человеческое сердце мое трепетало от страха, и мой человеческий ум сжимался от тоски непонимания. 

Но ты безрассудно пришел неподготовленным; смотри же и слушай, и старайся понять -- потому что теперь твое спасение только в понимании. Пришедший к тайне и не понявший ее целиком -- погибнет. 

На лбу у него круг. Это знак вечности и знак жизни. 

Каждая жизнь есть круг, возвращающийся в ту же точку, откуда начался. Смерть -- это возвращение к рождению. И от одной точки круга до другой всегда одно и то же расстояние... потому что расстояние нужно мерять по окружности в обе стороны, и тогда чем  дальше будет в одну сторону, тем ближе в другую -- и сумма всегда будет равна окружности. 

Вечность -- это змея, гонящаяся за своим хвостом и никогда не могущая его догнать. 

Это время в его самом непонятном для человека аспекте. 

Люди думают, что все непрерывно течет в одну сторону. Они не видят, что все вечно встречается, и что время -- это множество вращающихся кругов. 

Пойми эту тайну и научись различать противоположные течения в радужной струе настоящего. 

На груди у ангела знак священной книги Таро, знак отношений между Богом, человеком и Вселенной. 

Треугольник -- это Бог, или мир Духа, или Мир Идей. 

Точка внутри его -- это душа человека. 

Квадрат -- видимый мир. 

Сознание человека -- это искра Божества, точка среди треугольника духа. Сознание человека строит весь видимый мир. Поэтому точке среди треугольника идей равен весь квадрат видимой вселенной. 

Мир духа -- это треугольник из двадцати одного знака Таро. 

Квадрат по смыслу символов представляет собой огонь, воздух, воду и землю, из которых состоит весь видимый мир. 

Все это в виде четырех символов лежит в мешке безумного. 

Безумный -- это точка в треугольнике. Поэтому точке, не имеющей измерения, равен бесконечный квадрат.

Я увидел Ангела, стоявшего между землей и небом, в белой одежде, с огненными крыльями и золотым сиянием вокруг головы. Он стоял одной ногой на суше, а другой на воде, и за ним всходило солнце. 

На груди Ангела виднелся знак священной книги Таро -- треугольник в квадрате. На лбу у него был знак вечности и жизни -- круг. 

В руках Ангел держал две чаши -- золотую и серебряную, и между чашами лилась непрерывная струя, сверкавшая всеми цветами радуги. Но я не мог сказать из какой чаши в какую она льется. 

И в ужасе понял, что достиг последних тайн, от которых уже нет возврата. 

Я смотрел на Ангела, на его знаки, на чаши, на радужную струю между чашами, и сердце мое трепетало от страха, а ум сжимался от тоски непонимания. 

-- Имя Ангела -- Время, -- сказал Голос. -- На лбу у него круг. Это знак вечности и жизни. 

В руках у Ангела две чаши, золотая и серебряная. Одна чаша -- это прошлое, другая -- будущее. Радужная струя между чашами -- настоящее. Ты видишь, что она льется в обе стороны. 

Это время в его самом непостижимом для человека аспекте. 

Люди думают, что все непрерывно течет в одном направлении. Они не видят, что все вечно встречается, что одно проистекает из прошлого, а другое из будущего, и что время -- это множество кругов, вращающихся в разные стороны. 

Пойми эту тайну и научись различать встречные течения в радужной струе настоящего.

Я шел, погруженный в глубокие размышления, стараясь понять свое видение -- Ангела. 

И вдруг, подняв голову, я увидел среди неба огромный вращающийся круг, покрытый каббалистическими буквами и знаками. 

Круг вертелся со страшной быстротой, и вокруг него вертелись, то падая, то взлетая вверх, символические фигуры змеи и собаки, а наверху неподвижно сидел Сфинкс. 

По четырем сторонам неба я увидел на облаках четырех апокалипсических крылатых существ, одного с лицом льва, другого с лицом быка, третьего с лицом человека и четвертого с лицом орла -- и каждое из них читало раскрытую книгу. 

И я услышал голоса зверей Заратустры. 

Все идет, все возвращается; вечно вращается колесо бытия. Все умирает, все вновь расцветает; вечно бежит год бытия.  

Все погибает, все вновь устрояется; вечно строится тот же дом бытия. Все разлучается, все снова друг друга приветствует, вечно остается верным себе кольцо бытия.  

В каждый миг бытие начинается. Вокруг каждого з д е с ь катится т а м. Середина везде. Путь вечности идет по кривой.

Я шел, погруженный в глубокие размышления, пытаясь постичь видение Ангела. 

И вдруг, подняв голову, я увидел на небе огромный вращающийся круг, усеянный каббалистическими буквами и символами. 

Круг вращался с ужасной быстротой, и вместе с ним, то падая, то взлетая вверх, вращались символические фигуры змеи и собаки; а на круге неподвижно восседал сфинкс. 

В четырех сторонах неба я увидел на облаках четырех апокалиптических крылатых существ: одно с лицом льва, другое с лицом быка, третье с лицом человека, четвертое с лицом орла -- и каждое из них читало раскрытую книгу. 

И я услышал голоса зверей Заратустры: 

"Все идет, все возвращается; вечно вращается колесо бытия. Все умирает, все вновь расцветает; вечно бежит год бытия. 

Все разбивается, все вновь соединяется; вечно строится все тот же дом бытия. Все разлучается, все вновь встречается; вечно остается верным себе кольцо бытия. 

Бытие начинается в каждое Теперь; вокруг каждого Здесь катится сфера Там. 

Середина везде. Путь вечности идет по кривой".*

Утомленный мельканием Колеса Жизни, я опустился на землю и закрыл глаза. Но мне казалось, что колесо все вертится передо мной, и четыре существа на облаках сидят и читают свои книги. 

И вдруг, открыв глаза, я увидел гигантского всадника на белом коне, одетого в черные латы и в черный шлем с черным пером. 

Лицо скелета глядело из-под шлема. Одна костлявая рука держала большое, тихо веявшее, черное знамя, а другая -- черные поводья, украшенные черепами и костями. 

И где проходил белый конь, там наступала ночь и смерть, вяли цветы, осыпались листья, белым саваном покрывалась земля, разрастали кладбища, разрушались башни, дворцы, города. 

Цари, во всем блеске своей славы и своего могущества; прекрасные женщины, любящие и любимые; первосвященники, облеченные властью от Бога; невинные дети -- все при приближении белого коня в ужасе опускались перед ним на колени, с тоской и отчаянием протягивали руки и потом падали, и уже больше не вставали. 

Вдали, за двумя башнями, заходило солнце. 

Холод смерти охватывал меня. Мне казалось, что я уже чувствую, как тяжелые копыта коня наступают мне на грудь и как в бездну проваливается мир. 

Но вдруг что-то знакомое, только что виденное и слышанное, почудилось мне в размеренной поступи коня. Мгновение -- и я услышал в его шагах движение Колеса Жизни. 

Какое-то озарение охватило меня -- и, смотря на удалявшегося Всадника и на заходящее солнце -- я понял... что из шагов коня Смерти состоит путь Жизни. 

Заходя с одной стороны, солнце восходит с другой. 

Каждый момент его движения есть закат в одной точке и восход в другой. 

Я понял, что оно восходит, закатываясь, и закатывается, восходя -- и что жизнь, рождаясь, умирает, и умирая, рождается. 

-- Да! -- сказал Голос. -- Только об этом и думает Солнце, чтобы закатываться и восходить. Разве солнце знает что-нибудь о земле и о людях, и о закате, и о восходе? Оно идет по своему пути, по своей орбите вокруг неизвестного центра. Жизнь, смерть, восход, закат... разве ты не знаешь, что это все мысли, грезы и страхи Безумного.

Утомленный мельканием колеса жизни, я опустился на землю и закрыл глаза. Но мне казалось, что колесо все еще вращается передо мной и четыре крылатых существа на облаках сидят и читают свои книги. 

И вдруг, открыв глаза, я увидел гигантского всадника на белом коне, одетого в черные латы и в черный шлем с черным пером. 

Из-под шлема глядел череп скелета. В одной костлявой руке он держал большое, развевающееся черное знамя, а в другой -- черные поводья, украшенные черепом и скрещенными костями. 

И где проезжал белый конь, там наступали ночь и смерть, вяли цветы, осыпались листья, белым саваном покрывалась земля, появлялись кладбища, разрушались башни, города, дворцы. 

Цари во всем блеске своей славы и могущества; прекрасные женщины, любящие и любимые; первосвященники, облеченные властью от Бога; невинные дети -- все они при приближении белого коня в ужасе опускались перед ним на колени, в тоске и отчаяньи протягивали руки, падали -- и более уже не вставали. 

Вдали, за двумя башнями, заходило солнце. 

Холод смерти одолевал мною. Мне казалось, что тяжелые копыта коня наступают мне на грудь и мир проваливается в бездну. 

Но вдруг что-то знакомое, только что виденное и слышанное почудилось мне в размеренной поступи коня. Мгновение -- и я услышал в его шагах движение Колеса Жизни. 

Словно озарение посетило меня -- и, глядя вслед удалявшемуся Всаднику и на заходящее солнце, я понял, что путь Жизни состоит из шагов коня Смерти. 

Заходя с одной стороны, солнце восходит с другой. 

Каждый момент его движения есть закат в одной точке и восход в другой. 

Я понял, что оно восходит, закатываясь, и закатывается, восходя, -- и что жизнь, рождаясь, умирает, и умирая, рождается. 

-- Да! -- сказал Голос. -- Ты думаешь, что у солнца только одна цель: закатываться и восходить. Разве солнцу известно что-нибудь о земле и людях, о закате и восходе? Оно идет своим путем, по своей орбите, вокруг неизвестного центра. Жизнь, смерть, восход, закат -- разве ты не знаешь, что все это -- мысли, грезы и страхи Безумного?

Когда я овладел ключами, прочитал книгу и понял символы, мне было разрешено поднять завесу Храма и войти во внутреннее святилище. И там увидел я Женщину в золотой короне и в пурпуровом плаще. В одной руке она держала поднятый меч и в другой весы. Увидев ее, я затрепетал от ужаса, потому что вид ее был бесконечно глубок и страшен и влек меня, как бездна. 

-- Ты видишь Истину, -- сказал мне Голос. -- На этих весах все взвешено. Этот меч непрерывно поднят на страже справедливости, и ничто не может уйти от него. 

Но почему ты отвращаешь взгляд от весов и меча? 

Да, они лишат тебя последних обманов. Как будешь ты жить на земле без этих обманов? 

Ты хотел видеть Истину, и ты видишь. 

Но помни, что ожидает смертного после того, как он увидит богиню. Он уже не будет в состоянии закрывать глаза на то, что ему не нравится, как закрывал до сих пор. Он непрерывно будет видеть истину, всегда и во всем. Можешь ли ты выдержать это? Теперь уже ты должен идти дальше, даже если не хочешь.

Среди зеленой равнины, окаймленной голубыми горами, я увидел Женщину со львом. 

Увитая гирляндами роз, со знаком Бесконечности над головой, Женщина спокойно и уверенно закрывала льиу пасть, и лев покорно лизал ей руку. 

Прежде всего она показывает силу любви. Нет ничего сильнее любви. Только любовь может победить зло. Ненависть порождает только ненависть; зло всегда порождает зло. 

Видишь эти гирлянды роз? Они говорят о магической цепи. Соединение желаний, соединение стремлений порождает такую силу, перед которой склоняется дикая, не сознающая себя сила. 

Далее -- это сила Вечности. 

Здесь ты переходишь в область тайн. Сознание, отмеченное знаком Бесконечности, не знает препятствий и сопротивления в конечном.

И я увидел человека со связанными за спиной руками, повешенного за одну ногу на высокой виселице и висящего в ужасных мучениях вниз головой. 

Вокруг головы его было золотое сияние. 

И я услышал Голос, который говорил мне: 

-- Смотри! Это человек, видевший истину. 

Новое страдание такое, какого не могут дать земные несчастия! Вот что ждет человека на земле, когда он найдет путь в вечность и понимание бесконечного. 

Он еще человек, но он уже знает многое, недоступное даже богам. И несоответствие великого и малого в его душе составляет его казнь и его голгофу. 

В его собственной душе поставлена для него высокая виселица, на которой он висит в страданиях, чувствуя себя перевернутым вниз головой. 

Он сам избрал этот путь. 

Для этого он шел долгой дорогой от испытания к испытанию, от посвящения к посвящению, через неудачи и падения. 

И вот он нашел истину и познал самого себя. 

Он знает теперь, что он стоит от земли до неба перед жертвенником с магическими символами, и он же идет в дурацком колпаке по пыльной дороге под палящим солнцем к пропасти, где его ждет крокодил; он со своей подругой в раю под сенью благословляющего Гения; он же с ней прикован к черному кубу Лжи; он стоит, как победитель на миг, на обманчивой колеснице, запряженной сфинксами; и он же в пустыне ищет истины с фонарем при ярком свете дня. 

Вот теперь он нашел ее.

Я увидел человека со связанными за спиной руками, повешенного за одну ногу на высокой виселице вниз головой, в ужасных мучениях. 

От его головы исходило золотое сияние. 

И я услышал Голос, который говорил мне: 

-- Смотри! Это человек, увидевший Истину. 

Новое страдание, с которым не могут сравниться земные несчастья, -- вот что ожидает человека на земле, когда он найдет путь в Вечность и постигнет Бесконечное. 

Он еще человек, но уже знает многое, что не доступно даже богам. Несоответствие великого и малого в душе -- это и есть его казнь и Голгофа. 

В его собственной душе возвышается высокая виселица, на которой он висит и страдает, как бы перевернутый вниз головой. 

Он сам избрал свой путь. 

Ради этого он шел долгой дорогой от испытания к испытанию, от посвящения к посвящению, через неудачи и падения. 

И вот наконец он обрел Истину и познал себя. 

Теперь он знает, что это он стоит между землей и небом, подчинив стихии магическим символам, и это он идет в шутовском колпаке по пыльной дороге под паоящим солнцем к пропасти, где его ждет крокодил. Это он стоит со своей подругой в райском саду под сенью благодетельного Гения; и он же прикован вместе с ней к черному кубу лжи. Это он стоит как победитель на миг в колеснице, увлекаемой сфинксами, которые готовы рвануться в разные стороны; и он же в пустыне ищет Истину с фонарем при ярком свете дня. 

Теперь он нашел ее.